Вадим Андреев: «Актерство – профессия девчачья» 
Вспышки фотоаппаратов, узнаваемые лица, кулуарные разговорчики и шампанское рекой. Здесь мы встретили нашего гостя. Выбираться в свет, когда далеко за полночь, его обязывает профессия, ведь сам по себе он человек, скорее, не тусовочный – открытый, доброжелательный, но непрерывно находящийся в напряженном процессе творчества. Актер характерный, чей путь вовсе не был усеян лаврами, а напротив, таил множество сомнений и тревог. Знакомьтесь: Вадим Андреев.
Вадим: Я получать удовольствие стал от профессии лет шесть назад. До этого это были муки адовы, это не видно на экране, это невидимые миру слезы. Есть синдром начинающего актера, когда ты думаешь, куда руки деть, как-то себя накачиваешь. Вот только сейчас, лет 5–6 назад, как у музыканта, когда я знаю свои струнки, я не говорю, что я гениальный артист, нет, я стал профессионалом, действительно.
Глава 1. Товарищ майор.
У Вадима Андреева два кинорождения. Одно состоялось в конце 70-х, когда он исполнил свои главные роли в фильмах «Баламут» и «У матросов нет вопросов», другое – совсем недавно, с появлением в России телесериалов.
Вадим: Позвонили, пригласили на переговоры с режиссером Сергеем Орлановым. Я пришел, молодой парень, в двух словах рассказал, что и как, причем там не был уже весь целиком сценарий написан, было, может быть, серии 3–4 вводных. Мы с ним поговорили, оговорили какие-то вещи, я говорю, что прочитал — забавно, причем неизвестно, какое будет развитие роли. Проб не было, он очень много пробовал мальчишек, но нас, старшее поколение, за редким исключением. Согласен — значит снимаешься. Но сценарий был потрясающий, действительно, ребята, Леонид Куприга и его команда, они такие вещи писали! Я давно не читал сценариев, когда читаешь сцену и просто хохочешь в голос. Там перлы: «Перепечко, ты что, как пленный румын?» «А почему как румын?» «Почему как пленный, у тебя вопроса не вызывает». И этих перлов очень много.
«Кадетство». С 2006 года Вадим Андреев с ним неразлучен. Три сезона, это не только огромная работа, но и серьезный пласт в жизни и творчестве.
Вадим: Безумно было тяжело. Мы, конечно, устали к третьему сезону, были и вспышки всякие, и я на мальчишек срывался, кричал, им-то вообще безумно тяжело было, и нам было трудно, но иногда они умудрялись довести, когда я очень нехорошими словами на них... Все было, но все плохое уже ушло. Безумно полюбили город Тверь, мы сейчас все время ностальгируем, Тверь, Тверь и в этом сериале то что было в том же фильме, из старых фильмов, таких, как «Баламут» тот же. Может быть, и сказочное чего-то, как в советских фильмах, было, но когда смотришь, прямо сказка, но хорошо. Как «Москва слезам не верит»: сказка, но здорово же!
Офицер, наставник молодых новобранцев-суворовцев Павел Василюк в исполнении Андреева строг, но справедлив и мил. В Интернете поклонницы «Кадетов» окрестили его героя «мировым дядькой» и лучшим экранным майором.
Вадим: Он справедливее, он сдержаннее, он мудрее, чем я. Актеры — они такие, девчонки, профессия девчачья, желание нравиться, эмоциональные вспышки, смена настроения — это все во мне ой как присутствует. Василюк… Я хотел бы быть Василюком… Он, конечно, тоже вспыльчивый человек, но не до такой степени, он более цельный, у него какой-то внутренний есть стержень, столб.
Возможно, именно эти отсутствующие качества характера позволили Андрееву стать хорошим актером. Внутренняя гибкость дает возможность сыграть слабого и сильного, злодея и добряка, баламута и ботаника-бухгалтера.
Глава 2. Задолго до…
Когда до «Кадетства» оставалось как минимум 45 лет, когда московские дороги не знали слова «пробки», когда многое было иначе, весенним днем 1958 года родился мальчик — Вадим Андреев. Он коренной москвич, рос на Сретенке. Этот бульвар и многие из этих домов родом из его детства.
Вадим: Жили мы в доме, который принадлежал моему прадеду, он умер в 1918 году, был купцом, правда, 3-ей гильдии, не самым богатым и у него было 15 человек детей, в том числе и моя бабушка. И несмотря ни на что, поскольку прабабушка была мать-героиня, нам оставили один этаж в этом доме, который сейчас стоит на Сретенке в Просвирином переулке. И там мы жили благополучно до 1965 года, потом нас выселили в Ленино-Дачное, в хрущевскую квартиру, расселили всех братьев, сестер. Семья была потрясающая, несмотря на такое время советской власти, Новый год не отмечали, отмечали Рождество. Причем собиралась огромная семья, мы делали утренники.
К этим рождественским утренникам в большой семье Андреевых детвора готовилась заранее. Вадим, как правило, пел, но и читал стихи.
Вадим: Честно говоря, я был «шпанист», и меня спасло то, что я увлекся театром. И перед 8-м классом я узнал, что есть театр юных москвичей в Москве при Дворце пионеров, и туда пошел, причем я был настолько зажатый и стеснительный, я даже никакого представления не имел о том, что есть вообще актерство, но как-то хотелось. Я туда пришел. Меня взяли, потому что мальчиков не хватало, как всегда бывает. Наплыв девочек огромный, а мальчиков желающих особо не было. Но был потрясающий педагог, она и сейчас жива, Галина Васильевна Галкина. Вот она за год сумела из меня чего-то сделать, как-то раскрепостить, и я уже на втором курсе играл Бальзаминова.
Так решился вопрос выбора профессии, Вадим понял, что обязательно будет поступать в театральный. Но в первый год не вышло, и протоптанной абитуриентской дорогой он зашагал в московский театр кукол. Станция метро Бауманская, улица Спартаковская, театр кукол. В середине 70-х сюда ежедневно на работу приходил Вадим Андреев, ровно три месяца он проходил испытательный срок, будучи монтировщиком декораций.
Вадим: Я честно работал, лазил на колосники, ездил на эти выездные спектакли сумасшедшие по селам. Один раз меня зимой забыли, извините, мы остановились (мальчики направо, девочки налево), потому что за сотни километров ездили, и как-то все погрузились в автобус и уехали, а я остался на зимней морозной дороге один, как перст. Только через полчаса меня хватились, и я обреченно шел довольно быстро, чтобы не замерзнуть, в сторону Москвы. Приключений много, и очень много зарабатывал по тем временам, монтировщики зарабатывали очень хорошо, там была сдельная работа, и у меня рублей 180–200 получалось. Через три месяца меня вызвал наш главный режиссер, говорит: « Ты не передумал в артисты?» Я говорю: «Нет, конечно». И он говорит: «Хорошо, с завтрашнего дня выйдет приказ». Я прихожу в театр, висит приказ: зачислить Андреева Вадима Юрьевича актером 3-ей категории с окладом 70 рублей в месяц, то есть без вариантов. А я, честно говоря, такой наивный был, я думал, что артисты все миллионеры, и актеры у нас были, модно одевались в те времена… У меня мечта эта осуществилась, когда мне было лет уже 20, когда я только первые джинсы купил из под полы. Ну вот, и вдруг — 70 рублей, и мои друзья, монтировщики: «Ну, стал артистом, смотри…» То есть в три раза меньше оклад получался. Но, тем не менее, я такой был счастливый — актер! Я играл старую лошадь, там замечательный текст был: «Так хочется в тепло, и чтобы тебя любили». Какую-то собаку еще играл. Я часто рассказывал эту историю, когда старая собака — ширма 1м 75 см высотой, а у меня рост 1м 82 см, и я по неопытности, там и роль-то была без слов, надо было вносить какую-то собаку. Я забыл голову убрать, и голос из зрительного зала (детский спектакль), девочка, громко так: «Папа, смотри, там хозяин собаки гуляет!»
Придя в себя после строгого выговора, Вадим получил шанс поступить во ВГИК. Курс набирали Лев Александрович Кулиджанов и Татьяна Михайловна Лиознова, мэтры советского кинематографа.
Глава 3. Золотое время.
Вадим: Я помню, что я очень Лиознову насмешил. Во-первых, это было на студии Горького, не во ВГИКе прослушивание, она в уголочке сидела, я ее не заметил, и так косолаписто куда-то прошел, она говорит: «Эй». Я вот в этом состоянии читал Пушкина, сейчас целиком не вспомню: «Я вас люблю, хоть я бешусь, хоть это труд и стыд напрасный, и в этой глупости несчастной у ваших ног я, признаюсь». Сейчас я хорошо читаю, а тогда я читал очень неуверенно. Но ей что-то во мне понравилось, и она попросила прочитать это же стихотворение и ставила разные задачи: а вот так бы такой прочитал. И я так очень лихо стал выполнять, успокоился, что для кинорежиссера прекрасно. Она меня называла гуттаперчевым, пластилиновым актером, мечтой кинорежиссеров, что ни скажи — все сделает.
Курс Татьяны Лиозновой во ВГИКе был единственным, выпущенным ею. Прежде она никогда не преподавала, и, может быть, именно поэтому студентам не всегда с ней было просто.
Вадим: Она очень непредсказуемый человек, и я с этим столкнулся и потом, на съемках. У нее смена настроений резкая, она может тебя любить и в этот же день, через 15 минут, «приложить» так, что жутковато становится. Я учился на курсе, на котором была Лена Цыплакова, она вовсю снималась, очень много. Слава Баранов, он тогда в «Тимур и его команда» снялся, и тоже очень много снимался, полулегально, но снимался. Боря Токарев, не который сейчас режиссер, а который у Соловьева снимался в «100 дней после детства», он тогда был на волне и очень много снимался. Меня никто не брал, но я пахал на курсе, миллион отрывков, и сниматься не звали как-то, и я, конечно, завидовал, не то что черной завистью, но по-хорошему завидовал ребятам: они снимаются, а меня никак, уже третий курс заканчивается… И вот меня как раз
Владимир Абрамович Роговой, царствие ему небесное, позвал на пробы, на фильм «Баламут», тогда сценарий назывался «Студенты и студентки».
Вадим: Пробы шли мучительные, где-то месяц, наверное, я пробовался, причем пробы были у меня очень плохие, я никогда не снимался, был в зажиме, я не привык, что вокруг столько людей и надо сразу чего-то играть. Я был в чудовищном зажиме, и пробы были ужасающие. А пробовался на эту же роль и Андрей Ташков, тогда тоже студент еще.
Персонажем Андреева в этом фильме стал Петр Горохов. Добродушный деревенский парень, который в стенах московского института отстаивал свое «я». Забавный Горохов с усердием постигал английский, безмерно любил милую двухметровую студентку-мулатку и регулярно посещал свою преподавательницу по языку в роддоме.
Вадим: Я не люблю эту картину именно потому, что я был абсолютной марионеткой там. И потом, очень кричащий был режиссер, он кричал, и это совершенно мне не помогало, а наоборот, зажимало, когда при огромном количестве массовки: «Идиот! Кретин! Ты вообще можешь что-нибудь сделать?» Иногда я наливался краской или уходил с площадки, это мука была адова. И успех картины не потому, что я там такой замечательный, просто там замечательные все ребята остальные (короля играет свита), вот свита сыграла меня. Замечательная, опять же, песня Михаила Ивановича Ножкина, режиссура, и на озвучании очень много поправили.
В 1979 году Вадим Андреев окончил ВГИК и стал актером киностудии им. Горького. Год спустя он сыграл главную роль. И снова у Рогового, в комедии «У матросов нет вопросов».
Вадим: Тут он уже не на меня кричал, а на мою партнершу, Наташу Казначееву, мою сокурсницу, с которой я и в «Баламуте» играл. А я, когда на меня кричали, с этим смирялся, боролся, а Наташа… Он орет-орет, я говорю: «Владимир Абрамович, ну что вы на нее орете, она все нормально делает, что вы на нее кричите? Только хуже делаете». «Ты не понимаешь, я на тебя на «Баламуте» когда ору-ору, вижу, у тебя глаз, сейчас ты мне вдаришь. «Мотор!» Глаз «живой». Вот такая была режиссура.
Актерская работа богата на различные казусы, масса смешных ситуаций. Зрители не видят этой кухни, но всегда жаждут узнать что-то особенное.
Вадим: С Владимиром Стекловым мы, можно сказать, друзья, знаем друг друга больше 20-ти лет, в фильме «Псевдоним «Албанец» мы снимались с ним. И там была какая-то сцена, он играл генерала, я — его подчиненного, оба мы отрицательные, и Александр Дедюшко (царствие небесное) в главной роли. И там была очередная сцена, когда у них с Дедюшко какой-то диалог, а я там должен в конце зайти: «Разрешите, товарищ генерал»,— и стоп на этом. Рауф Кубаев, с которым я постоянно снимаюсь, говорит: «Вадим, слушай, если ты в этой сцене не войдешь, мы просто скажем «стоп», это ничего, потому что из-за этого «разрешите, товарищ генерал» там перестановки эти все». Я говорю: «Нет вопросов». Стеклов: «Подожди, Рауф, я не понял, Вадим в этой сцене не войдет в кадр?» «Мы договорились». «Рауф, ну, не знаю, это напрасно, Вадима надо больше снимать, у него очень незапоминающееся лицо»,— сказал мне Стеклов. Прошло года 1,5, мы со Стекловым в Твери, начинаются съемки «Кадетства», первый сезон, еще ничего не вышло, только-только приехали, буквально первый съемочный день. Прямо при гостинице закусочная, и чего-то мы с ним заказали, сидим, едим. Подходит девочка, официантка, краснея, говорит мне: «Извините, вы же в «Кармелите», в «Ундине» снимались, можно у вас автограф?» Я говорю: «Конечно, пожалуйста»,— расписываюсь. Она (смотрит на Стеклова): «Простите, а вы тоже артист?» Я говорю ему: «У кого из нас незапоминающееся лицо?»
Вадиму Андрееву везет на настоящих мэтров. Посчастливилось даже застать так называемый первый эшелон: Татьяну Пельцер, Анатолия Папанова, Михаила Пуговкина. Он ностальгирует по времени, когда эти звезды были живы, по времени, когда сам был амбициозным и трудолюбивым студентом.
Вадим: Песни Окуджавы Саша Хван пел, как пел! Витя Иванов (царствие небесное) такие песни сочинял! У нас такой ВГИК тех лет был, брежневские времена, но такая фронда была, такое неистовство, такое сосредоточие талантов… Сокуров тогда учился параллельно, да масса классики, кто сейчас преподает. Все мы бурлили в этом котле, выпивали, но все так весело было. Боря Токарев, «Баталовцы». Деньги кончились, говорят: «Слушай, Борь, там Бондарчук поднимается (Сергей Федорович, народный артист), попроси у него 10 рублей, у него точно есть». Боря, первокурсник, причем дикий первокурсник, не знавший, кто это — Бондарчук Сергей Федорович. Он подошел, говорит: «Товарищ Бондарчук, дайте, пожалуйста, 10 рублей, завтра обязательно верну». Тот побагровел: «Пошел вон!» «Ну, не даете — и не надо, зачем так нервничать!» Кошмар, были времена…
Эпилог.
«Гуттаперчевый» артист, как однажды назвала его Лиознова, сегодня безмерно популярен. Второе кинорождение принесло много работы, и теперь Вадима Юрьевича дома застать почти невозможно – гастроли, съемки и лишь изредка визит на дачу, где ждет любимая супруга. За эти годы они успели многое, но главное — воспитали сына. Актеры — люди влюбчивые, эмоциональные, но никакая влюбленность не пересилит крепкий фундамент любви.
Вадим: Так получилось, что в этом году будет 31 год как мы вместе. Я не знаю, как так получилось, честно говоря, потому что я безумно влюбчив и, конечно, не безоблачно 31 год как два голубка сидим. Всякое было, но когда уже 30 с лишним лет вместе, когда уже родителей нет, ты уже понимаешь, тут уже отношения родственные, роднее человека нет, мы все друг про друга знаем, мы способны прощать друг другу многое. Жена живет на даче постоянно, а я езжу в Москву, и мы перезваниваемся и подолгу не встречаемся, но все равно мы друг другу очень близкие люди. А влюбчивость… Грешен, все мы такие.
Сын Андрей по стопам папы не пошел, хотя шанс был.
Вадим: Он, когда я работал в театре, тогда еще школьником был, ему очень нравилось все это закулисное, он любил со мной в театре, за кулисами, ему прямо все интересно там, вся эта жизнь, у него прямо глаза горели. Но при этом даже мысли самому играть нет, он очень не любит, ему уже 30 лет, слава богу. Когда ходим по магазинам, он мне помогает с выбором одежды, модник он у меня, и я его беру с собой как консультанта, и там люди смотрят, узнают, ему так это не нравится! Эту публичность он не выносит.
Так что в семье перед народом публично отдувается папа, в жизни которого уже были 5 лет затишья, когда с предложениями от режиссеров не раздавалось ни одного звонка. Тяжелое испытание для актеров, но теперь другая полоса, которая Вадиму Андрееву, безусловно, по душе.
KM.RU
Голос-то хоть ослика остался? 
А голос... Голос с возрастом изменился, интонации совсем другие. 
