|
Генерал-лейтенант
Группа: Проверенные
Сообщений: 538
Репутация: 3028
Статус: Offline
| – Да, Саша… Значит, все таки Воронцов, подъезжай к училищу, ну какому училищу, Саша, хотя нет, езжай в мэрию, а я еще кой-кого навещу. – Петр Иванович раздраженно убрал телефон в карман.
Из кабинета напротив, вышла рыжеволосая девушка, подошла к окну и стала задумчиво смотреть куда-то вдаль. Солнечные лучи, льющиеся из окна, плавно очерчивали ее тонкий профиль и играли золотом в ее волосах. Лицо и фигура девушки показалось Петру Ивановичу знакомым. Странно, хотя, почему бы и не быть знакомым, ведь девушка, судя по всему, работала здесь, и он мог ее видеть, когда приезжал к сыну. Он уже хотел пройти дальше, но к девушке подбежал какой-то суворовец «Полина Сергеевна, Полина Сергеевна…». Девушка повернулась к суворовцу и стала что-то тихо ему говорить, потом они вместе зашли в кабинет.
Полина… так вот, значит, какая эта Полина, Полина Сергеевна, – Петр Иванович усмехнулся. Теперь стали понятны и странное поведение, и бравада сына. Полина была очень молода. И как сыну было не показать себя перед столь очаровательной юной учительницей. Вот и решил в героя поиграть, впрочем, на его месте так поступили бы многие его сокурсники, возраст сейчас у них такой. Да, и она только начала работать, а кто в молодости не допускает ошибок. Петр Иванович с облегчением вздохнул, и направился к выходу. А вот следующая проблема, похоже, так просто не решиться. Воронцов, опять Воронцов… В какой-то степени он этого ожидал, уж больно лакомый кусок стоял сейчас на кону. Нужно было навестить директора завода и на месте прояснить ситуацию.
Петр Иванович быстрым шагом прошел к машине и сел на заднее сидение.
– Давай сначала к Сидорчуку, потом в мэрию, – водитель послушно развернул машину, Петр Иванович откинулся на спинку сидения, нужно немного отдохнуть, неизвестно, когда закончиться этот день, возможно, уже завтра. Начинался новый виток противостояния. В прошлом году в это противостояние была втянута вся его семья. Максим, так некстати связавшийся с воронцовской племянницей, жена, отстаивавшая право их сына на первую любовь. Вот, только не знала Лариса, что была уже у сына эта «первая любовь» чуть не стоившая ему жизни. Петр Иванович почувствовал, как по спине пробежал озноб. Тот звонок, когда ему сообщили, что сын разбился, был самым страшным моментом в его жизни. Все обошлось, учительница уехала, Максим благополучно все забыл. Потом была уже новая «любовь» и с Максима слетели погоны, а он чуть не лишился карьеры. Горяч его сын, горяч, сегодня, когда он ехал в училище он уже не знал, что и подумать. А тут Полина Сергеевна, Петр Иванович добродушно усмехнулся. Образ грациозной фигурки девушки, освещенный солнцем, вновь промелькнул в сознании и вдруг сменился другим, киоск, свет одинокого фонаря, раздвигающего сгустившиеся сумерки, и молодая женщина, стоящая рядом с Максимом. Виски и ладони вдруг стали влажными, Петр Иванович нервно сглотнул и ослабил галстук. Мама суворовца, значит, ах ты... Петр Иванович быстро набрал номер.
– Саша, ты там учительницу Макса с первого курса помнишь? Какую? Ту саму Сашу, ту самую… Как ее звали? … Ольховская говоришь, уж не Полина ли Сергеевна… Что молчишь, язык проглотил. И, давно она здесь в городе… А в прошлом году… Знаю, Саша, знаю… А вот, ты я смотрю тоже много чего знаешь, но это отдельный разговор. – Петр Иванович швырнул трубку на сидение. – Разворачивайся, едем в училище.
Вид разъяренного отца прохаживающего в холле не предвещал ничего хорошего. И он уже знал о ком пойдет речь, звонил Александр Михайлович.
– Привет пап, еще раз.
– Ну, что, сынок, рассказывай, что у тебя с ней?
– Ты о ком? – Максим решил сначала выслушать отца, ведь все, что сейчас происходило, было с его собственной подачи, сдержись он сегодня, отец, возможно, ничего и не узнал бы.
– А ты не знаешь? Тогда напомню о Полине Сергеевне Ольховской. – Карты были биты, и Максим лишь на мгновение задержал дыхание решаясь.
– Я ее люблю.
– Даже так, не многовато ли по любви на каждый год.
– Рита была ошибкой.
– Ошибка, значит, а эта не ошибка, ты же из-за нее чуть с жизнью не распрощался. Я думал ты умнее.
– Умнее это как, делать то, что скажешь ты. Так вот папа, хочешь ты того или нет, я люблю Полину, а она меня.
– На черта она тебе, вообще, сдалась, а, вернее, ты ей. Кинул ее тогда жених, после твоих выкрутасов, достойную замену пока не нашла, подвернулся сын мэра, как не закрутить мальчишке мозги, когда они у него итак набекрень. И как далеко у вас все зашло, может, ты мне еще один сюрприз готовишь.
– Значит, вот что тебя интересует, а не то, что я чувствую, что чувствует она.
– Она чувствует, да если бы не ты, она была сейчас со своим бизнесменом, и думать о тебе забыла.
– Забыла, значит, и тебе бы это очень понравилось. Вот только, почему ты не отдал маму какому-нибудь партийному функционеру, ведь дочь главного архитектора города должна была выйти за человека из своего круга, а не за «мелочь пузатую», который повез ее в загс на трамвае. Так почему я должен отдать Полину какому-то бизнесмену, с которым ей, якобы, будет лучше.
– Не смей сравнивать эту …, Петр Иванович еле сдержался, чтобы не сказать лишнего, – с матерью.
– Только посмей назвать ее так, и я не посмотрю, что ты мой отец. – Максим смотрел сейчас на отца и не узнавал его. А ведь ему казалось, что именно отец поймет его и поддержит, как тогда, после аварии. Или тогда на рыбалке это были лишь пустые слова, чтобы успокоить влюбленного мальчишку, надеясь, что Полина уже никогда не вернется в его жизнь. А ведь он ему, поверил, именно отец заронил в его сердце надежду, что возможно, когда-нибудь и у него все будет по-другому.
Петр Иванович перевел дыхание, он, похоже, перегнул палку, ведь Максим, скорее всего, действительно влюблен, это она держит его на крючке.
– Максим, сынок, как же ты не поймешь, такие женщины, как она, они ведь на многое пойдут…
– Папа, да ты же ее совсем не знаешь, она за этого твоего «бизнесмена» как ты сказал, замуж не вышла потому, что не любила. А он ведь, по твоим меркам с кучей бабла, завидный жених, да? Тебе нечем крыть, папа. Она любит меня.
– Любит, говоришь. Любит своего ученика, странная любовь не находишь?
Максим молчал. Что-либо говорить было бесполезно, отец даже не пытался понять его, а самое главное во всем, что происходило, он винил только Полину. Только сейчас сам он осознал в какую беду втянул любимую девушку. Почему он не слушал ее, когда она просила подождать, почему не понимал ее страхов и чувств. Не отец, так другие могли просто уничтожить все-то, что ему было дорого. Но что было делать, он сам рассказал отцу все, рассчитывая на его понимание и поддержку.
– Что молчишь, сказать нечего. Но ничего, я с ней поговорю, я с ней так поговорю, я тут со многими поговорю…
– Не надо ни с кем разговаривать, – Максим перебил отца, – потому, что говорить не о чем, да я люблю Полину и, наверное, она меня, но между нами ничего не может быть, сейчас не может быть, мне нужно сейчас экзамены сдать и вне конкурса поступить в командное.
– Значит, командное…
– Командное, папа, Московское командное, – Максим еле сдерживал учащенное дыхание, кажется, удалось переключить внимание отца, сейчас главное обезопасить Полину, а уж с училищем он как-нибудь разберется.
– Что ты еще отцу приготовил? Вот ты где мне уже со своими выкрутасами, – отец провел рукой по шее, – но ничего я за тебя возьмусь, так возьмусь, ты у меня по-другому запоешь.
– Пап, мне пора, – Максим попытался уйти.
– Нет, постой, разговор еще не закончен.
– Это ты называешь разговором, – Максим чувствовал, что еще немного, и он сорвется, тогда не избежать скандала, от которого мог пострадать не только он, нужно было, как можно скорее завершить этот так некстати случившийся диалог, если это, конечно, можно назвать диалогом. – Ладно, пап, давай все разговоры оставим до субботы, дома обо все поговорим, я тебе обещаю. Ты мне тоже обещай, что ни с кем, ни о чем говорить не будешь…
– Ты мне еще условия будешь ставить, сопляк…
– Может ты, наконец, услышишь меня, папа, – Максим повысил голос, – нам действительно нужно поговорить, но не здесь и не сейчас, мне пора на занятия. Давай все оставим до субботы. Давай пока.
Максим быстрым шагом удалился и почти бегом направился к кабинету этики.
– Полина, – Максим, вошел и закрыл за собой дверь.
– Максим, мы же обо все с тобой договорились, – Полина поднялась и встала около стола.
– Полина, выслушай меня, – он подошел к ней и взял ее за руку. – Отец все знает. Мы приняли верное решение, нужно подождать выпуска, и…
– Что, он сказал?
– Полина, чтобы он не сказал, это не важно…
– Понятно, – у Полины задрожали губы.
– Полина, я тебя прошу только об одном, не слушай никого, чтобы тебе о нас ни говорили. Поль, – он коснулся ее щеки, – ты меня слышишь, – Полина молча кивнула. – Полина, я все улажу, вот увидишь. – Он снова сжал ее холодные ладошки.
– Полина Сергеевна, – в кабинет зашли Василек и Сухомлин, – тут вот Сухомлин, – Василюк осекся …
|
lera75, спасибо большое!!! 
