А ведь Маринка ее предупреждала… Но Полина просто не могла уйти из магазина без этих туфелек. Изящные «лодочки» с тонким ремешком на тонюсеньком высоком каблучке завладели ее сердцем сразу…. И вот теперь она стояла со стопкой тетрадей и журналом в руках, а тонкий каблук застрял в расселине старой лестницы… Вот что теперь делать, босиком же по училищу не пойдешь…
– Полина Сергеевна, Вам помочь, – к ней подходил Кирилл.
– Пожалуй, да, – Полина приветственно улыбнулась.
– Полина Сергеевна, дайте мне Ваши тетради.
Полина передала тетради и попыталась освободить туфельку... каблук немного подался и хрустнул. Полина совсем растерялась.
– Полина Сергеевна, не переживайте, держитесь за меня, я Вас в учительскую провожу, – Кирилл протянул ей руку.
Полина нерешительно замерла… Как-то так получилось, что именно с Соболевым она чувствовала себя легко и свободно. Он был ее лучшим учеником, на которого она могла всегда положиться… Они частенько беседовали с ним просто так, на отвлеченные темы и находили много общего, но они никогда не сокращали ту дистанцию, которая всегда существует между учителем и учеником. Это делало их общение очень непринужденным. «Наверное, так и становятся друзьями… если только…», – Полина улыбнулась своим мыслям и решительно положила свою руку на ладонь Соболева…
Печка шел в учительскую, не спеша, заглядывая в окна или любуясь в начищенных до блеска стеклах дверей на свое отражение. Его послали за мелом, а в это время у доски маялся Трофимов, и Степа никак не хотел подводить друга. Печка покрутился у стендов и, понимая, что больше тянуть нельзя, можно уже схлопотать и самому, направился к лестнице…
– Печка, а ты, че ниче не ешь? – Сухой с удивлением смотрел на Печкину тарелку.
– А он худеет…– слова Сырникова утонули в общем хохоте.
– Печка, ты, че заболел что ли? – Макаров положил руку на лоб Степана.
Печка молча убрал руку и отвернулся. Степан и сам не знал, что произошло, просто мир в какой-то миг стал безвкусным…и каким-то слишком простым…
– Правда, Печка, этак, мы тебя на фотографиях потеряем, – не унимался Трофимов. – Мы же сегодня фотографироваться хотели.
– Да пошли вы, – беззлобно отозвался Степан и, отодвинув тарелки с едой от себя, медленно начал пить компот...

– Ну вот, решили же сразу после столовки, где Макара носит, – Трофим ерзал на тумбочке и смотрел на часы. Завидев вошедшего Максима, Саша соскользнул с тумбочки и быстро направился к нему.
– Макар, ты, где ходишь, мы тебя уже пол часа ждем.
– Решил, Трофим, дать тебе время отказаться от твоей идеи.
– Трофим, правда, тебе че новогодней фотосессии не хватило, – Сухой стоял у окна и пытался пригладить челку.
– Пацаны, ну вы, че, мы же договорились… Макар вообще свой фотик зажал…
– Да не зажал я, отцу вдруг понадобился …
– Ему, что фотографий не хватает, на него все фотокорры города работают, позвал бы любого…
– Теперь, Трофим, он их фотографировать будет. – Сухой заливисто засмеялся.
– Ха-ха, смешно… Так, Соболь давай свое новое приобретение щас заценим… А не хило, тебе родаки отвалили… Ну, что, мужики, улыбочку…
– Ну, что, Трофим, твоя душенька довольна, – Синицин подошел к рассматривающему полученные снимки Трофимову. – Надеюсь, она того стоит.
– Стоит, Синица, стоит, – Трофим довольно улыбался. – Кстати, могу и с тобой поделиться, Ксюхе в Лондон отправишь.
– Это, че девочку, что-ли? – Сухой снова заржал.
– Придурки, снимки.
– Ты думаешь, Трофим, она уже успела соскучиться по нашим физиономиям, – Максим улыбнулся.
– Соболь, это ты где? – Трофим пробежался по предыдущим кадрам.
– А, это я в Москве. Я же говорил на каникулах ездил. Это мои друзья с суворовского московского… а это мой одноклассник...
– А это, что Полина Сергеевна, что ли? – Трофимов с удивлением перевел взгляд на Соболева, тот молча опустил глаза, потом тихо произнес.
– Да. Мы с ней в Москве встретились …случайно.
Максим скользнул взглядом по изображению и замер… на него смотрела улыбающаяся Полина. Чувствуя, как кровь мгновенно застучала в висках, Макс перевел дыхание.
– Что, Соболев, портретной съемкой решил заняться…
– Не твое дело…– Соболев попытался уйти, но Максим схватил его за рукав. Как ему хотелось «размазать» Соболева прямо здесь, но это ничего не даст, он через это уже проходил, и он опустил руку.
– Может, мужики, уже хватит, – подошедший Синица, встал между ними.
– Ты че, Синица, все нормально, просто хотел Соболеву свой портрет заказать… Ладно, Соболев, как-нибудь в следующий раз…
Максим вышел из расположения и ослабил галстук. «Очередной подарок судьбы» просто выбил его из колеи. Соболев, опять Соболев и Полина, что за странные «случайные» встречи… Присев за шахматный стол, он расставил фигуры и попытался сосредоточиться на игре, но перед глазами стояла улыбающаяся Соболеву Полина… Какая же Полина красивая, когда улыбается За одну ее улыбку, адресованную только ему, он бы отдал многое… Но букет бордово-красных роз словно заколдовал его принцессу. Теперь Полина смотрела на него так, что взгляд снежной королевы, встреть ее Максим, был бы теплее.
– Макар, а ты чего тут.
– Печка, не видишь, в шахматы играю.
– Че один?
– А ты тут видишь еще кого-то?
– Макар, а мы решили в баскет рвануть…
– Рад за вас…
– А ты, че не пойдешь, что ли?
– Печка, у меня на этой неделе по плану исключительно интеллектуальное развитие.
– А потом чего?
– Потом я думаю, Степа, мое расписание будет не сильно отличаться от твоего…
– Это почему?
– По кочану, Степа, потом у нас самоподготовка, ужин и отбой. Все, Степ, давай, я думаю, тебя там ждут, – Максим махнул рукой в сторону выхода.
Но Степан не уходил, он присел рядом и молча смотрел на Макарова. Максим не выдержав, повернулся к Печке.
– Печка, ты че меня гипнотизируешь, что ли?
– Нет, – просто ответил Степан, – просто сижу рядом с другом.
– А если друг хочет побыть один, это тебе, Степа, в голову не приходило…
Печка поднялся.
– Слушай, Макар, я бы на твоем месте пошел с нами…
– Спасибо, Степа, но я пока на своем месте…
Печка нерешительно потоптался около стола и, наконец-то, удалился. Максим склонился к шахматной доске и стал поочередно убирать шахматные фигуры, через некоторое время, на доске остались лишь два короля и две королевы. Решительно убрав черную королеву, Максим опустил голову на руки и задумчиво посмотрел на доску. Жизнь, затейливо переплетая незримые нити судьбы, в очередной раз вплетала его нить в треугольник. И в очередной раз во главе угла стояла она. Максим легонько провел рукой по доске, отодвигая ненужные фигуры, на бело-черном пространстве осталась стоять… лишь белая королева.