Генерал-полковник
Группа: Проверенные
Сообщений: 837
Репутация: 5958
Статус: Offline
| Глава 34
- Вот об этом я и хотел поговорить с тобой, Максим.
- Не нужно, я уже знаю.
Петр Иванович покосился на сына, проверяя его реакцию, но Максим ещё некоторое
время смотрел на экран, где только что сгорела огромная Бабочка, успевшая посмотреть
им обоим в глаза, но так и не успевшая ничего сказать.
- И что ты об этом думаешь?
- Батя, какая разница, что я думаю?- Максим снова прикрыл глаза и откинул голову чуть
назад на спинку сиденья, словно смертельно устал и намеревался немного поспать,-
ты же не спрашивал меня что я думаю, когда разводил с женой. Так зачем сейчас
спрашиваешь?
- Послушай, Макс, может я и погорячился...
- Ты всё не о том,понимаешь? Сейчас не важно погорячился ты или нет,был прав или нет.
Сейчас это уже не имеет значения.Ты честно предоставил нам с Полиной шанс это исправить,
и если у нас ничего не получилось, то какой с тебя спрос? А слушать я тебя не хочу не потому
что обижен на тебя или на маму, нет, просто ты ничего нового мне не скажешь. Вот так всё
просто. Хоть и жил ты дольше и знаешь больше меня, но сейчас ты ничего нового не скажешь.
А твою умную речь про бабочек я уже выслушал много лет назад и по второму разу я это
слушать не собираюсь. Родители всегда говорят умные вещи, но иногда всё равно получается
глупость,- вспомнил он слова Юмико,- не обижайся.
Впервые Петр Иванович не знал, что ответить. Максим не глядел на него, а смотрел куда-то
вперед на дорогу, но кажется думал о чем-то своём и Петр Иванович даже приблизительно не
представлял, о чем думает его сын.
- Да уж какие тут обиды,- пробормотал он.
- Высади меня возле кафе,- попросил Максим,- мне нужно поговорить с одним человеком,
вернее, с одной женщиной. Возможно она сможет мне помочь,- Максим запнулся,- а может
быть и нет, не знаю. Не беспокойся за меня, я не собираюсь напиваться или совершать ещё
какие-нибудь глупости. Всё будет хорошо, до училища я сам доберусь.
- Когда ты будешь дома?
- Когда дадут увольнение, всё как обычно, ничего не изменилось. Маме привет.
Машина затормозила возле дома, где светилась уже знакомая Максиму вывеска "Фудошин"
Но перед тем, как выйти из машины, он задумался о чем-то и вдруг рассмеялся.
Петр Иванович вопросительно посмотрел на сына, не зная, как реагировать.
- Вдруг вспомнил наш разговор о бабочках,- сам пояснил свой смех Максим,- знаешь, что
мне сейчас подумалось? Тот фантастический рассказ о бабочке, читал?
Петр Иванович кивнул:
- Да, ещё в школе.
Максим продолжал улыбаться:
- Так вот, никогда не отзывайся презрительно о бабочках. Никогда! Иначе...сам понимаешь.
Когда ещё предупреждали. Вот и получается, как в том рассказе- "из-за какой-то бабочки".
Всего лишь из-за какой-то бабочки!
Максим, продолжая смеяться, вышел из машины и скрылся за дверями кафе.
Петр Иванович смотрел вслед сыну и даже захотел выйти и догнать Макса, но...но что он ему
скажет? Максим прав. Ему действительно нечего сказать. Тогда, несколько месяцев назад,
ему казалось, что он всё сделал как надо. Избавил сына от лишних хлопот и брака, ставшего
всеобщим посмешищем. Но может и вправду он чего-то не учел, какой-то мелочи, которая
сейчас разрослась до огромных размеров и полыхала в полнеба на большом экране. Всего
лишь какой-то мелочи...маленькой бабочки...
"ИЗ-ЗА КАКОЙ-ТО БАБОЧКИ!"
Петр Иванович вдруг понял, почему смеялся Максим, уходя от него. Стоило так скурпулезно
просчитывать все варианты событий несколько месяцев назад, чтобы обезопасить себя и
семью по всем направлениям, рассуждать с умным видом о жизни и вот всё это полетело в
тартарары "из-за какой-то бабочки".
И он уже никак не сможет защитить сына от этой напасти. Никак! Нет у него таких полномочий
в небесных сферах, где... где летают Бабочки. И Полине он никаких претензий предъявить
не может, она ушла из их жизни, не донимала звонками, больше не караулила у подъезда, не
выступала во всяких скандальных ток-шоу и не появлялась на фотографиях с Даниилом или
ещё с кем.Всё по-честному, но...Но она теперь как ведьма из фильма ужасов может выпорхнуть
из любого экрана, взглянуть в глаза, протянуть руку и схватить сердце его сына! И что он теперь
сможет сделать, каким нужным людям позвонить и что им сказать?
"Спасите меня от Бабочки"?
Петр Иванович рассмеялся ещё громче.
- Что с вами, Петр Иванович?- вежливо поинтересовался шофер, скорее формально, чем из
желания узнать, что там действительно стряслось у шефа.
- Да так,- продолжал смеятся Петр Иванович,- вдруг подумалось: сколько не держи козырей
в своих рукавах- у судьбы их всё равно больше! Никогда не садись играть с судьбой.
- Вы о чем?
- О жизни, Гриша, о жизни. Поезжай вперед.
* * *
Максим стоял перед невозмутимым швейцаром в "Фудошине", который преградил ему дорогу
и на лице которого ничего нельзя было прочесть, как и на лице любого японца, если они
этого не хотели.
- Простите, меня послала сюда Юмико,- его голос прервался, мысли путались и он боялся,
что этот человек его не поймет,- она улетела сегодня, потому что там у вас... и она передала
мне это,- он показал швейцару листок с несколькими иероглифами,- и сказала, что только
Акико сможет это прочесть...мне больше не к кому обратиться...Юмико сказала, что только Акико
сможет мне помочь.
Трудно было понять,произвела ли на японца впечатление его сбивчивая речь или он придумывал
предлог, чтобы избавиться от непрошенного гайдзина, но некоторое время он молчал, а Максим
терпеливо ждал своей участи, понимая, что сейчас не тот случай, чтобы проявлять настойчивость.
Если ему откажут, то остаётся только развернуться и уйти. И на этом всё закончится.
Японец взял листок и пробежался по нему глазами, но тут же вернул Максиму.
- Подождите, я сейчас поговорю с ней,- сказал он и исчез в глубине зала, предварительно
слегка поклонившись ему. Максим остался ждать своей участи.
Вскоре японец вернулся и снова поклонился:
- Акико-сан примет вас.
- Спасибо.
После того как Максим оставил верхнюю одежду в гардеробе,швейцар передал его в заботливые
руки официанта и тот попросил его следовать за ним.
Его усадили за какой-то отдаленный столик и он стал ждать. Осторожно осмотрев зал, Максим
заметил, что хотя время и приближалось к вечеру, народу в "Фудошине" было не так уж и много,
а те, кто здесь всё же присутствовал,не очень-то веселились.Но и особого уныния и беспокойства
на лицах японцев не отражалось. Скорее чуть большая сдержанность. Учитывая, что сегодня
произошло в их стране, удивляться не приходилось.
Максим снова достал листок, который дала ему Юмико при прощании и снова стал всматриваться
в начертанные знаки. Что она написала в эту ночь, думая о нём? Упрёк? Прощение? Прощание?
Все иероглифы были ему незнакомы, хотя он успел выучить едва ли больше двух десятков.
Все, кроме одного...Того, который она нарисовала тогда на окне самым последним по его просьбе...
- Снег...
- Свет...
- Ветер...
- Бабочка!
Её кисть вдруг замерла:
- Бабочка?- спросила она удивленно.
- У тебя на плече тогда в новогоднюю ночь была бабочка, почти незаметная, но я заметил,-
он прошеплал её на ухо и заглянул в лицо,- бабочка,- напомнил он ей.
Юмико снова начала что-то рисовать на окне, но он не дал ей закончить. Его губы легко,
как бабочка, опустились на её губы, но вторая рука, запрокинувшая её голову, была тверда
и не давала ей уйти от этого поцелуя. Да она и не стала этого делать. Юмико так и не успела
изобразить бабочку на стекле. От неё вниз шла черная непрерывная полоса от кисточки,
которую она не убрала, а потянула за собой и след, оставленный черной краской протянулся
почти через всё окно...
- Вы хотели встретиться со мной?
Максим очнулся от воспоминаний и вскочил из-за стола, приветствуя появившуюся гейшу.
Она внимательно посмотрела ему в лицо, на её губах по-прежнему играла легкая, почти
незаметная улыбка, но Максим не сомневался, что она многое поняла про него...
Неожиданно она поклонилась ему.
"Сайкей-рэй" -с ходу определил он
Однажды, в один из вечеров, Юмико взялась его учить правильным японским поклонам.
Конечно, он отнесся к этому с юмором, но кое-что усвоил.
- Одзиги- стандартно-вежливый наклон корпуса на 30 градусов.
- Эсяку- облегченный, обиходно-бытовой наклон корпуса до 15 градусов.
- Санкей-рэй- церемонный или почтительный наклон корпуса от 40 до 90 градусов.
Вошедшая гейша приветствовала его именно таким санкей-рэй, почтительным поклоном
ровно в сорок пять градусов. Вот уж не думал он тогда, что это может ему пригодиться.
По лицу гейши он понял, что она оценила знание гайдзином таких тонкостей японского
этикета и легкость, с которой это у него получилось.
Акико сделала ему знак снова садиться за стол и он поспешил подчиниться ей.Они сидели
напротив друг друга и Максим вспомнил, что Юмико учила его и кое-чему другому.
- Коннитива, домо сумимасэн(здравствуйте, простите пожалуйста)
Он знал уже куда больше японских слов, но вряд ли смог составить ещё какое-то связное
предложение, кроме этого.
Акико скорее всего поняла это и сразу перешла на русский, чтобы не мучить его.
- Здравствуйте, Максим. У вас был сегодня тяжелый день.
- У нас у всех был сегодня тяжелый день. Я знаю, что случилось в вашей стране.
Акико чуть наклонила голову и опустила глаза,но тут же снова посмотрела на него.Она не
стала ничего ему отвечать, а её улыбка, лишь на мгновение исчезнувшая с лица, тут же
снова появилась на губах.
Максим знал, что никакой японец не станет долго жаловаться, тем более на природные
катаклизмы,какими бы страшными они не оказались,стоически принимая всё,что приподносит
им жизнь. Тем более не станут обсуждать это с гайдзином.
Поэтому он внимательно посмотрел на прическу гейши и увидел традиционный набор канзаши-
цветы персика, нарцисса и ...
- Месяц март и в вашей прическе появились бабочки, Акико-сан,- тоже улыбнулся он.
Она слегка наклонила голову, словно соглашаясь с ним и показала на листок, который Максим
положил перед ней на стол:
- Вам знаком этот иероглиф, Максим?
- Да, знаком,- кивнул он,- Юмико как-то нарисовала его на стекле по моей просьбе. Тогда мне
это казалось шуткой, если бы я знал, что всё так обернётся. И вчера вечером я ещё шутил про
бабочку, которая взмахнёт крыльями и на другом конце земли начнется буря. Если бы я знал...
Простите, мысли путаются...
Он замолчал и опустил голову, не желая показывать свою слабость и боясь расклеиться ещё
больше. Акико сделала какой-то знак и перед ним поставили большую чашку с зеленым
дымящимся напитком.
- Что это?- он поробовал густой насыщеный напиток и он ему понравился.
- Это киотский зеленый чай с добавлением кофеина. Вам надо взбодриться, Максим, вы очень
устали.
Он кивнул:
- Спасибо. Акико-сан, вы можете прочесть то, что написала мне Юмико в этой записке? Это всё,
что у меня от неё осталось. Я очень виноват перед ней. И не только перед ней...
- Я могу прочесть, но я передам только слова, смысла я не понимаю. Может вы расскажете мне,
что произошло?
Максим улыбнулся, пожалуй, первый раз за сегодняшний день:
- Боюсь, что это будет долгий рассказ.
- У вас нет времени?
Он взглянул на часы:
- Пока ещё есть.
- Тогда расскажите,может от этого зависит,правильно ли я переведу последнюю записку Юмико.
- Хорошо, я расскажу.
История про то,как однажды, много лет назад,в класс вошла рыжеволосая девушка и обратилась
к нему с вопросом "А вы почему стоите?" и до сегодняшнего дня, когда она, ставшая уже бывшей
женой, вдруг снова протянула к нему руку из пламени, занял немало времени, но Максим старался
не слишком углубляться в детали. Военная дисциплина приучила его излагать только самую суть
вопроса, да и время не было безразмерным ни у его, ни у девушки, сидящей напротив.
- Акико-сан, я до сих пор не могу... не знаю,- поправился он,- кто из нас прав, кто виноват,
несколько месяцев назад был уверен, что правильно поступил, но с каждым днем эта уверенность
постепенно таяла, пока... пока не сгорела окончательно вчера.
- Ты простил её, Максим?
Он отрицательно покачал головой:
- Не уверен, не буду врать. Мне кажется, что не простил. А иногда, особенно по ночам, когда
внезапно просыпаюсь, кажется, что уже простил. А потом снова... не знаю...
- Почему бы не предположить, что это действительно её однокласник?
- Даже если это и так,- вскинулся он,- почему она мне не сказала?
- Потому что это тебя не касалось, это была только её жизнь, её история, которую она не
собиралась тянуть из прошлого в настоящее. Разве всё, что происходило с тобой, ты тут же
докладывал жене? Разве не было такого, что ты утаил, промолчал?
- Есть такое,- кивнул он, вспомнив Ирину.
- Почему же промолчал?
- Потому-что я это оставил в прошлом и не собирался к этому возвращаться.
- Может с ней было то же самое? Она хотела оставить своего однокласника в прошлом
и не тянуть в вашу жизнь.
- И что же мне теперь делать?
- Не знаю. Вот только вспомнила изречение из "Бусидо": "Рыба не будет жить в слишком
прозрачной воде. На некоторые вещи надо смотреть сквозь пальцы и пропускать мимо ушей"
- И что это значит?
- Наверное,что не надо лезть в тайные уголки души даже самого близкого человека.У каждого
должна быть своя тайна. У тебя, у неё, у Юмико. В этом нет ничего плохого.
Максим вспомнил, что даже не узнал имя того парня, с которым была близка Юмико. Как они
познакомились, какие у них были отношения, хорошие или плохие? Зачем это было ему?
Значение имело лишь то, что происходит между ними сейчас, а что было до этого, что будет
после...да какая разница! Расскажет ли Юмико об этом периоде своей жизни "тому, который
не Рэйвен", о курсанте из далекой России? Максим не хотел, чтобы рассказала, пусть это
останется её тайной и его тайной. Что в этом плохого?
Честно говоря, он хотел бы остаться в сердце японской красавицы где-то в самом дальнем
уголке. Пусть она изредка вспоминает о нем, недолго... Не дольше, чем лепесток сакуры,
сорванный ветром, летит до земли... Больше ему и не надо.
Или Ирэн, случайно увидев на улице букет чайных роз в чьих-то руках, подумает:"Где-то
я видела такие, кто-то когда-то мне их дарил" и тут же забудет про всё, переключив
внимание на своих детей.
Возможно, так и Полина хотела, чтобы то, что произшло между ней и Даниилом, осталось
только между ними.
- Что же мне теперь делать?- снова повторил он свой вопрос,- простите, Акико-сан, я скорее
задаю этот вопрос себе, а не вам.
Она кивнула и улыбнулась, он увидел, что печаль ушла из её глаз:
- Всё верно, Максим, ты и должен был задать этот вопрос себе. Теперь, пожалуй, я могу
перевести тебе то, что написала Юмико. Вот перевод, возьми.
Она подвинула к нему большой лист белой, плотной бумаги, куда скопировала написанное
Юмико на маленьком листочке. А рядом расположился перевод на русский:
"ПОЧЕМУ Я СТОЮ ЗАМЕРЕВ,
СЛОВНО УСЛЫШАВ ЗОВ НЕБЕС?
ВЕДЬ НИЧЕГО НЕ СЛУЧИЛОСЬ-
ЭТО ВСЕГО ЛИШЬ БАБОЧКА
СЕЛА МНЕ НА ПЛЕЧО..."
Максим несколько раз перечитал эти пять коротких строчек, пока они не закружились у него
в голове, то распадаясь на отдельные слова, то снова собираясь в одно предложение: ничего
не случилось...это всего лишь бабочка...ничего не случилось...это всего лишь бабочка...
зов небес...я стою замерев...всего лишь бабочка...
Он спрятал лицо в ладони и закрыл глаза, чтобы немного придти в себя, потому-что кроме этих
строчек у него в голове, казалось, не осталось никаких мыслей.
- Я не знаю, что сказать,- произнес он наконец,- просто не знаю.
- Не говорите ничего, Максим, не надо. Думаете я что-то знаю? Иногда в молчании больше
смысла, чем в самых умных словах. Иногда невозможно что-то объяснить с точки зрения
разумности и рациональности. Казалось, это всего лишь красивая метафора, что бабочка
взмахнет крылом и начнется буря.Но ведь это случилось и как это всё объяснить?Мне кажется,
что вы все стали жертвами Майи, больше это я никак не объясню.
-Майя? Я не знаю женщину с таким именем и никогда не знал. О чем вы?
Акико покачала головой:
- Майя-это не женщина, не человек. Так индусы называют иллюзорный мир, обманчивая
видимость вокруг нас. Иллюзия реального мира, принимаемая за абсолютную реальность.
Майя заставляет людей думать, что физическая реальность, желания и убеждения- это
единственная существующая реальность. Но Майя только кажется реальной, в ней всё
не так, как кажется., всё движется, всё изменяется. И ничто не остаётся постоянным.
Максим засмеялся и замотал головой:
- Акико-сан, боюсь, что для меня это слишком сложно, ничего не понимаю, я же человек
военный, а не фокусник в цирке. Какая иллюзия, какая реальность?
- Вспомни, сколько раз вы с Полиной расставались и снова встречались. Сколько раз ты
или она думали, что ваша любовь не существует, что это иллюзия, но проходило время
и она снова становилась реальностью. Потом вы поженились и кажется, что всё наладилось,
но вот снова наступила осень и любовь снова стала иллюзией. Или кто-то из вас принял
иллюзию за реальность, а реальность за иллюзию. Майя трактуется ещё как проявление
магических сил, способность богов создавать иллюзии, как будто ставить спектакли, а мы
лишь марионетки в их руках, творческие эксперименты. А может кто-то из богов над вами
всего лишь пошутил, всё может быть.
- Хороши шуточки, что-то мне не до смеха. Боюсь, что всё окончательно превратилось
в иллюзию.
- Так ли это? Есть такой философский парадокс в индуизме: Майя-это иллюзия, но она
создана Брахманом, который в противоположность Майе есть единственная реальность,
включающая в себя всё,что только можно помыслить,в том числе и Майю. Вот и получается,
что реальность заключает в себе иллюзию,а иллюзия-реальность.Иными словами,реальность-
это иллюзия, а иллюзия-это реальность. И оба утверждения истинны. Парадокс.
- И как мне в моей жалкой жизни применить этот сложный философский парадокс? Ведь я
всего лишь марионетка в руках богов. И она тоже. И все мы.
- Я не знаю.Но подумай.Когда-то ты держал в объятиях эту женщину и считал её реальностью,
но вот она превращается в Бабочку, становится иллюзией. Её нельзя уже потрогать, поцеловать,
заключить в объятия. Она- иллюзия на экране. Но иллюзия- это реальность. Ты видишь её, ты
помнишь её, ты знаешь её, может даже больше, чем кто-либо другой. Это реальность? Это
иллюзия? Это и то, и другое одновременно. Она сейчас в другом мире, но может только кажется
иллюзией. Может в своих мыслях, в сердце она намного ближе к тебе, чем кажется? Подумай.
И вот ещё, возьми.
Акико протянула ему новый лист, сложенный вдвое:
- Прочитай, когда я уйду. Мне больше нечего тебе сказать. Всё остальное ты додумаешь сам.
Здесь пятистишие одного древнего японского поэта. Мне кажется, что оно поможет тебе сейчас,
в данный момент твоей жизни. Прощайте, Максим.
Она встала и поклонилась ему- санкей-рэй. Максим тоже встал из-за стола и склонился точно
в таком же поклоне. Гейша бесшумно выскользнула за дверь и он остался один, вдруг заметив,
что перевел дыхание,словно до этого и не дышал.Потом взгляд его переместился на поверхность
стола, где стояла чаша с зеленым чаем, который он уже почти допил и рядом лежал вдвое
сложенный лист. Он взял его в руки и раскрыл... Вначале скользнул взглядом по левой стороне
листа, где были расположены иероглифы. Все они были ему незнакомы, кроме двух- "женщина"
и "небо"... А потом прочитал перевод на русский:
"ПУСТЬ ЖАЛОК РАБ В СЕЛЕНИИ ГЛУХОМ
ДАЛЁКОМ ОТ ТЕБЯ, КАК СВОДЫ НЕБА ЭТИ!...
НО ЕСЛИ ЖЕНЩИНА НЕБЕС ГРУСТИТ О НЁМ,-
Я ВИЖУ В ЭТОМ ЗНАК,
ЧТО СТОИТ ЖИТЬ НА СВЕТЕ!"
* * *
"Ну вот и всё"- сказал он сам себе, выйдя из метро и направляясь к училищу. Привычным
жестом посмотрел на часы, прикидывая время возвращения, чтобы не опоздать.
"Ну вот и всё"- снова мысленно повторил он, но что "всё" так и не смог расшифровать сам себе.
Да и надо ли? Разговор с Акико окончательно расставил всё по своим местам, и в то же время всё
запутал.
Максим тряхнул головой и усмехнулся. Надо же такое услышать- реальность... иллюзия...
"Ну а что ты хотел, Макаров? Философский парадокс! Вот теперь сиди и не чирикай"
А вот это мы ещё посмотрим!!!
"Может кто-то из богов над вами всего лишь пошутил, поставил эксперимент"- сказала Акико.
И что ему теперь делать, в каких небесах ловить свою Бабочку? Да и ждет ли она его? Может
и думать забыла? Если всё движется, всё изменяется, то вряд ли она осталась прежней, да
и он уже нетот восторженный мальчик. Так надо ли снова встречаться? Может правильно
сделали эти самые боги, что развели их?
Максим вдруг остановился, тихо рассмеялся и поднял глаза к небу. Серое московское небо
снова заволокло тучами и оттуда падал легкий снежок...
"Эй вы там, наверху! Боги, духи или как вас там? Ну что, довольны? Сидите, наверное, и
смеетесь надо мной...Но неужели среди вас не найдется хоть одного, кто бы мне помог?
Хотя бы одного? Что вам стоит всё переиграть? Повернуть время обратно, если уж вы всё
можете! Что, слабо? Ну подайте какой-нибудь знак, эй вы!"
Максим почувствовал, что ему стало трудно дышать, в горле что-то запершило, а глаза
увлажнились. О, черт, этого только не хватало! Ну ты даешь, Макаров! Он закусил нижнюю
губу, чтобы физическая боль отвлекла его и, кажется, это помогло.
Но что же ему теперь делать?
Вдруг он почувствовал, что на него кто-то налетел со всего размаху и ткнулся в колени.
Опустив голову, он увидел маленькую девчушку лет трех. Её слегка отбросило от него и она
упала на тротуар.
Максим нагнулся и поднял ребенка:
- Эй, ты чего тут разбегалась? А мама где твоя?- и тут же увидел, что к ним спешит молодая
мамаша, держа в руках небольшой пакет с продуктами.
- Ой, спасибо вам, совсем не слушается,- она взяла дочку за руку и нагнулась к ней,- Лиза,
я же сказала, что шоколадку купим в другой раз, вот папа денежки получит на работе и купим.
А сейчас мы всё истратили.
Машинально отряхивая курточку девчушки от снега, Максим видел, что она уже готова
расплакаться от обиды.
- Ты чего маму не слушаешься?- тихо спросил он её.
- Я шоколадку хочу,- так же тихо сообщила ему девчушка и он увидел, как слезы выступили
у неё на глазах.
Внезапно он вспомнил- шоколад! Через два дня наступает Белый день, когда девушкам
в Японии дарят белый шоколад. Он обещал тогда в кафе тоже подарить Юмико белый
шоколад, но теперь вряд ли сможет. Он так и не успел этого сделать...
Максим наклонился к девочке:
- Лиза, давай я подарю тебе шоколад, но только обещай слушаться маму.
Девчушка радостно закивала и улыбнулась.
- Ну что вы, не надо,- запротестовала её мама.
- Послушайте,- обратился он к ней,- месяц назад я обещал одной девушке, что подарю ей
белый шоколад, но сегодня она улетела и я больше никогда её не увижу. Разрешите, я
вашей дочке подарю шоколад, мне просто больше некому дарить.
- Ну если так,- молодая женщина с сочувствием посмотрела на него.
Максим забежал в ближайший магазин и выбрал в отделе сладостей два подарка-
один маме, другой дочке. Маме красивую коробку белых шоколадных конфет, а дочке-
набор зверюшек из белого шоколада.
- Вот, возьмите,- сказал он, возвращаясь к ним на улицу.
- Ой, что вы, а мне-то зачем?- запротестовала женщина.
Максим снова обратился к девочке:
- Лиза, ты обещала мне, что будешь слушаться маму.
Девчушка снова радостно закивала
- Пока, Лиза.
- Пока, дядя.
Максим попрощался с женщиной и уже собрался уходить.
- Она вернется, вот увидите- вернется!- вдруг выкрикнула ему женщина вдогонку.
Он обернулся:
- Вы так думаете?
- Конечно, - снова повторила женщина,- обязательно вернется! Правда,Лиза?
- Да!- радостно подтвердила её дочка,- вернется!
Максим улыбнулся и помахал им, а потом снова направился к училищу.
Они тоже помахали ему вслед...
Никто из них, ни Максим, ни мама с дочкой, не заметили, как в глубине улицы,
за их спинами вспыхнул огнем большой рекламный экран и Бабочка взмахнула своим
крылом...
Я БАБОЧКА...ПОЗОВИ И Я ПРИЛЕЧУ НА ТВОЙ ОГОНЬ...
Молодость дается один раз,а потом для глупостей надо подыскивать другое оправдание.
Сообщение отредактировал Бессонница - Четверг, 06.02.2014, 17:38 |
Тапком её, тапком!!! 
Для симпатии и антипатии больше статьи УК РФ подходят 
) как-то хочется узнать продолжение истории поскорее. 
